Положение обязывает - Страница 16

— Вполне возможно, так и есть. Ладно, Алекс, я сделаю все, что нужно. Но официально оформи.

— Хорошо. Завтра тебе привезут кое-что.

После разговора с шефом настроение Линды испортилось очень сильно. Пора признаться самой себе: ей слишком не хочется, чтобы Тони оказался виновен в том, в чем его обвиняют.

Линда так и не разобралась, почему он продолжает встречаться с ней. Узнав его поближе, она выяснила, что Тони ценит людей за их рабочие качества, за юмор, за умение развлекаться, но в общем и целом он не любит никого. Его интерес ужасающе непостоянен. Тони скользит по жизни, как фигурист по льду — разгон, вращение, пируэт, прыжок, — не обращая внимания на восторженную публику. В этом скольжении ему никто не нужен — не нужен настолько близко, чтобы привязаться к человеку.

А Линде он стал нужен, и она сама не заметила, как это произошло. Тони все-таки изменил ее жизнь, и стоило Линде представить утро после бурной ночи, когда Мэтьюс скажет ей «Детка, все было отлично, прощай», как ее затопила глухая тоска. Она отогнала ее усилием воли. Мэтьюс — это несерьезно. Он не способен влюбиться в нее, да ей это и даром не нужно.

— Ты что, влюбился? — недоверчиво спросил Редд, когда за Уайтлоу закрылась дверь.

— С чего ты взял? — Тони откинулся на спинку кресла и взял «паркер», чтобы было что крутить в пальцах.

— Да ты сам себя превзошел по альтруизму. Ты дал Дереку такие выгодные условия, о каких он и мечтать не мог. Общеизвестно, что подобные глупости люди совершают в состоянии тяжелой влюбленности.

Тони пожал плечами.

— Оливия, кто она? — Редд повернулся к миссис Хедж, флегматично просматривавшей бумаги.

— Линда Тайлер, финансовый консультант из «Майкрософта», рыженькая. Тони водит ее по ресторанам, — сообщила Оливия, не поднимая головы.

— Ты предала меня, несчастная, ты будешь казнена! — трагическим голосом провозгласил Тони и бросил в Оливию ручку. К счастью, не попал.

— И сколько это длится?

— Две недели, — не раздумывая сдала Тони Оливия.

— Ви, я… нет, я тебя не уволю. Я пошлю тебя вместо себя на аукцион в следующую среду.

— Тони, я ничего не понимаю в постмодернистском искусстве.

— Вот именно.

Редд хмыкнул и принялся набивать трубку.

— Приятель, я тебя знаю как облупленного. Если это длится две недели, то это серьезно. Ты уже уговорил ее переспать с тобой?

— Нет.

— А, в этом все дело.

— Вовсе не в этом, — разозлился Тони. Второго «паркера», чтобы бросить его в Редда, на столе не было.

— Да ладно. Я всю жизнь гулял с тобой по вечеринкам и видел твоих дам.

Все верно. Тони и Редд учились на одном курсе Гарварда, сдружились буквально в первый же день и всегда были неразлейвода. Их считали самыми сумасшедшими парнями университета, их приключения вошли в студенческие легенды, а вечеринки и походы в ночные клубы обрастали немыслимыми подробностями уже на следующее утро. Впрочем, после того как Тони соблазнил дочку декана их факультета и имел с нею бурный секс прямо на деканском столе, пришлось слегка поутихнуть, чтобы не вылететь из университета. Преподаватели скрежетали зубами: учились оба отлично. После окончания Гарварда лучшие друзья решили, что работа их не привлекает, и продолжили разгульную жизнь богатых наследников. Спустя пару лет умер отец Тони, и ему пришлось встать во главе «Мэтьюс лимитед». Недолго думая, новоявленный владелец корпорации сделал Редда своим заместителем. Воспоминание о том, как друзья, нарядившись по обыкновению в драные джинсы и гавайские рубашки, впервые явились на заседание совета директоров, навеки останется одним из лучших воспоминаний Тони. Он и сейчас как наяву видел вытянувшиеся лица людей, облаченных в консервативные костюмы, чувствовал их ужас — неужели труды многих лет пойдут прахом и сын почившего главы компании за пару месяцев развалит то, что создавалось годами?

Впрочем, гавайскими рубашками тогда шутки и закончились. Тони не зря учился у своего отца много лет, хотя со стороны это было не слишком заметно. Несколько инновационных идей вытащили из болота бесперспективные проекты, и «Мэтьюс лимитед» начала стремительно разрастаться. Тони знал, что многим в совете директоров его руководство не по нраву, но плевать он хотел на это. Он железно держал контрольный пакет, беззастенчиво пользовался введенным еще отцом правилом — отстранить его не могли — и умудрялся поддерживать репутацию отъявленного плейбоя.

— Хорошо, Редд, проверим, — кивнул Тони. — Ты когда влюблялся в последний раз?

— В свою третью жену. Ты же помнишь Монику, она была божественна. Правда, потом эта мерзавка отсудила у меня дом в Малибу, и я сразу ее разлюбил.

Редд в отличие от Тони к своим пассиям прилипал «раз и навсегда». Иногда вечность любви длилась пару дней, иногда — гораздо дольше. Кроме того, у Редда была дурная привычка жениться на особо понравившихся претендентках. Если они оказывались ушлыми, то при разводе откусывали хороший кусок от его состояния.

— Моника была недавно, поэтому воспоминания свежи. Скажи, какие симптомы у влюбленности?

— О, это просто. При виде возлюбленной сердце начинает биться быстрее, пульс, соответственно, учащается. Мысли переключаются с работы на то, как бы побыстрее завладеть сердцем красавицы. Ты думаешь о возлюбленной каждый час. — Не сговариваясь мужчины глянули на часы. — Хочешь подарить ей весь мир или хотя бы малую его толику. Ну, бриллианты там, машины, пони. Моника обожала лошадей. Да! Постоянно тянет писать стихи. И сочинять к ним музыку.